Рецензия на фильм "Утомленные солнцем 2: Предстояние"

 

Россия, драма

Режиссер: Никита Михалков

В ролях: Никита Михалков, Олег Меньшиков, Сергей Маковецкий

Бюджет: $ 50 000 000

Сборы: $ 2 000 000

 

 

 «Гимн гордыне» 

Он хочет просветить всех вас, о люди. Он пришел к вам, чтобы заставить взглянуть правде в глаза, обратиться к высокой православной морали и возлюбить ближнего своего. Встречайте с рукоплесканиями: новоявленный мессия, высоко вознесенный, облеченный властью, величаво-мудрый Никита Михалков покажет вам всамделишную Кузькину Мать.

 

 

 

А вы внимайте. Потому как вы чернь презренная, истории не знающая, здравым смыслом обделенная, и едва грамоте обученная. Одним словом, холопы, с которыми можно не церемониться.

 

Уважаемый (некогда) Никита Сергеевич мутировал странно и страшно. Из режиссера, способного творить высококлассные и в высшей степени вменяемые вещи он превратился в монстра, глубоко презирающего «смердов», пинающего в лицо беспомощного человека перед объективами телекамер, налитого до краев багровой сатанинской гордыней и уверенного в собственной немыслимой исключительности и величии. Он отвратителен.

 

Он был не такой. Он был способен на высокие взлеты в творчестве. Но когда Никита вознесся в жизни земной, получив блага и силу, он упал так низко, как не падал до него еще никто. Он проиграл в схватке с Золотым Тельцом, перестал быть тем Михалковым, который снял «Свой среди чужих». Это не тот Никита снял «Предстояние». Знаете, почему? Потому что между этими двумя фильмами нет ничего общего – они, как камень и пар, не оставляют шансов даже сравнить их друг с другом. «Великое кино о великой войне»? Да как он посмел взять такой слоган, и развесить его на постерах по всей стране?

 

«Предстояние» - это страшный, шокирующий, непередаваемый срам. Он абсолютно отвратителен для каждого, кто имел счастье посмотреть до него большое количество действительно грамотно снятых, хороших, профессиональных и трагичных фильмов. Он чудовищно сырой. Он производит впечатление гигантской груды хлама. Он шарахается от пафоса исполинских масштабов к псевдодокументальной чернухе и обратно, не гнушаясь мерзкими комедийными вставками, он постоянно оскорбляет вас, словно стараясь таким образом расшевелить, но вместо этого только глубже уходит в область непознаваемого. Фильм «Предстояние» неимоверно бездарен, но что хуже – он напыщен. Напыщен, как его самонадеянный автор.

 

Да на что ж рассчитывал Никита? Что мы обомлеем, потрясенные, при виде неряшливо слепленных «мини-новелл», хлипко склеенных друг с другом соплями кривого сценария? Что поразимся игре Дюжева, изображающего суетливого имбецила, или игре Смольянинова, изображающего имбецила несуетливого? Что проглотим НЕИМОВЕРНЫЕ идиотизмы, творящиеся в кадре, с полной уверенностью в том, что «так и было»? Да он же просто невежа! Хуже того: невежа самовлюбленный, «всех-в-виду-имевший», «знающий-как-надо», стремящийся просвещать направо и налево, не имея за плечами даже смысла здравого.

 

Бочка дегтя необъятна. Михалков не умеет снимать динамичные сцены – они бездарны. Михалков не умеет передавать взаимоотношения героев. Не умеет плавно подавать действие. Временами он вообще с головой не дружит. Хотите доказательств? Ну вот например: бомба падает с самолета на церковь, пробивает потолок и повисает на люстре. Понимаете? На люстре. Или вот: над баржей пролетает самолет, и с баржи в него палят из ракетницы. Убивают в самолете стрелка. Из ракетницы. С баржи.

 

Авторское видение?

 

На игру героев совестно смотреть. Они суетливо причитают, городят всякую чушь, развешивают сопли и мелко-мелко подрагивают. Вместо драмы Михалков великодушно преподносит нам театр истерики. Вспоминается Бондарчук-младший, который свято уверен в том, что чем громче актеры орут, тем драматичнее сцена. У того – театр психопатов. Ну а у Михалкова герои скулят, причитают и бормочут. Это называется: актерская игра.

 

Натуралистичность на высоте. Герои напускают под собой лужи от страха перед НКВД (поздравление актеру Панину с прекрасным пополнением фильмографии), теряют конечности и даже кожный покров крупным планом, и делают все это не потому, что так надо по замыслу, а просто потому, что режиссеру нравятся физиологические отправления, потроха, и как по голове человека проезжает грузовик. По крайней мере, драматичности все эти кадры странным образом не добавляют, а вот тошноты – очень даже.

 

Сценарий писал ребенок. Приносят дяде Сталину торт. И тут комдив Котов ни с того ни с сего – ХРЯСЬ – тычет Сталина в этот торт мордой. Трагично кричит, понимая, что обречен на репрессии. Или вот: два беглых зэка сидят в кустах и видят вдалеке вражеские танки (под алыми стягами, чтоб страшнее). Вдруг рядом раздаются взрывы – БАМ, БАМ! Танки по зэкам не стреляли, они их даже не видели (да и зачем на каких-то двух оборванцев в кустах снаряды тратить?), а взрывы – это, видно, такая аллегория, символ войны. Ну и еще они нужны для того, чтобы стало ясно, почему зэки полезли в воду, и откуда там в воде плавающая береза взялась.

 

Или вот – летят фашистские летчики, и видят внизу мирную баржу Красного Креста с пионерами, ну и конечно же, один из немцев решает покакать на пионеров на лету (не шучу) – ну вот взбрело ему в голову, и он моментально высунул наружу голую попу. И давай, значит, тужиться. Пилот хохочет, вообще все хохочут, зал хохочет, классное кино. Великое кино о великой войне.

 

Еще перлов сценария? Сидят бойцы в окопе, кругом туман. Вдруг сзади – рев танков. Что делают солдаты? Конечно, ликуют – идут свои, подмога пришла! Один из них, горячий кавказец, за каким-то чертом самовольно вылезает из окопа (уже трибунал обеспечен), и весело прется навстречу звукам моторов в самый туман, выкрикивая имя брата, который «командир танка». Когда он видит танки, он понимает, что они немецкие. Открывается люк, вылезает белобрысый немец с глупой рожей, и дает бойцу шоколадку (такой порыв души).

 

Тут бы кавказцу начать есть эту шоколадку и, благодарно причмокивая, кивать своему новому другу (общий градус идиотизма момента предполагает именно такое развитие событий), но он поступает иначе – бросает шоколадку на землю, начинает орать, и доблестно колоть танк штыком, видимо, чтоб насквозь его проколоть. Немец пожимает плечами и давит даже не пытающегося убежать идиота танком.

 

Или вот: набредает медсестра на поле боя на раненого бойца, который вот-вот скончается от увечий (кстати, он сидит у танка, стоящего внутри разрушенного здания, аномалия такая). И тут он просит ее «сиськи показать». Понимаете? Сиськи. Он их никогда не видел, и вот, хочет напоследок посмотреть на это дело. Ну, она, делать нечего, показывает, и он от избытка чувств тут же отдает богу душу. Понятно, что режиссер хотел «как лучше», но вот в чем казус: вместо ожидавшейся трагичности получается только ощущение жуткой непристойности, стремления оставить просмотр этого странного кино, да еще чувство шока от увиденного.

 

Сергей Маковецкий и особенно Олег Меньшиков, по обыкновению, играют прекрасно (в отличие от бездарнейшей дочурки демиурга), но своей игрой эту неудачу не спасают никак. Потому что если в бочку дегтя добавить ложку меда, получится все та же массивная, напыщенная, масштабная бочка дегтя.

 

Влад Антонов

Жми на кнопки! Спаси мир от скуки