Как снимались "Охотники за потерянным ковчегом"  

(информация о фильме)

 

 

 

 

Летом 1980-го два друга-волшебника сотворили чарующее зрелище, которое захватило позднее миллионы людей, без остатка завоевало их сердца, и сделалось легендой. Звали этих волшебников Стивен Спилберг и Джордж Лукас, а творение их было первой серией из знаменитого киносериала про приключения археолога Индианы Джонса с Харрисоном Фордом в главной роли. Все были влюблены в то, что делали, и получали от процесса ни с чем не сравнимое удовольствие, временами впадая в натуральную творческую эйфорию. Вот почему «Индиана» так вдохновенен и прост. Некоторые даже считают, что это было гениально.

 

 

Джордж Лукас: «История Индианы началась еще до того, как я снял «Звездные войны». Я давно вынашивал идею сделать некую современную сказку, с продолжениями, и параллельно с той самой историей про Джедаев развивал еще и идею об этаком мужественном и веселом археологе, который ездит по всему свету и сталкивается с некими сверхъестественными вещами… Обратите внимание - в каждой серии «Индианы» происходят мистические вещи – это потому, что мистика была одной из основ данного концепта. Как кнут и шляпа».

 

 

Тогда, в середине семидесятых, Лукас встретился со своим давним знакомым Филипом Кауфманом, известным сценаристом и режиссером, и рассказал ему о своем замысле про археолога. Филип пришел в восторг, и они вместе с Джорджем на протяжении следующего месяца обдумывали подробности сценария будущего фильма. Филип придумал все эти мистические артефакты, с которыми пришлось иметь дело отважному археологу – в том числе и Ковчег со Скрижалями. Но обстоятельства сложились так, что Лукас обратился сперва к космической теме, и с головой ушел в производство первых «Звездных войн», а Индиана отправился на полку собирать пыль на долгих три года.

 

 

Стивен Спилберг: «Джордж и я собирались вместе провести отпуск – он намеревался как следует отдохнуть от «Звездных войн», работа над которыми выжала его как лимон. Мы вообще постоянно отдыхаем вместе после крупных проектов в ожидании итогов проката, это у нас традиция. И вот мы полетели на Гавайи, и там, в шезлонгах, ждали, что выйдет из этой его космической сказки. Все знают, что случилось – настоящее стихийное бедствие. Все прямо помешались. В общем, был успех».

 

 

Да уж, успех – не то слово. Джордж мог вдохнуть с облегчением: во-первых, сборы были отличными, во-вторых, он получил новую звезду в виде Харрисона Форда, который здорово прославился, а в-третьих – перед ним открылся широкий простор для творчества. И Лукас хотел сделать кино, как можно более далекое от космической тематики…

 

Там-то, на Гавайях, вместе со своим другом Спилбергом, Лукас и запустил проект про Индиану. Спилберг вообще-то мечтал снять кино про Джеймса Бонда. Но выслушав Лукаса с этой его идеей про археолога, а также узнав, что у Лукаса есть практически готовый сюжет под названием «Охотники за потерянным ковчегом», он немедленно решил снять этот фильм в качестве режиссера.

 

 

Лукас: «Я рассказал Стивену про археолога, как он попадает в одну передрягу за другой, как он дерется свои кнутом, как охотится за артефактами, и тут Стивен говорит – Фантастика! Давай сделаем фильм!»

 

 

Имя «Индиана» Лукас взял у… своей собаки – горячо любимого аляскинского маламута. Которого, кстати, использовал в качестве прототипа Чубакки из «Звездных войн». Потом эту ситуацию – название человека в честь собаки – Лукас со Спилбергом обыграли в третьей части «Индианы». Спилберг тогда, на Гавайях, сказал Лукасу – «Мне не нравится имя Индиана». Лукас ответил – «Окей, а как тебе Индиана Джонс?» И Спилберг сказал – «О, это другое дело». Так и родилось легендарное имя.

 

 

Так что как только Спилберг прилетел с Гавайев, он первым делом позвонил своему хорошему знакомому – 29-летнему сценаристу Лоуренсу Касдану, сценарий которого под названием «Континентальный водораздел» уже был у Спилберга и очень ему понравился, так что Стивен решил, что лучше сценариста для приключенческого кино ему не найти. И вот Спилберг, Лукас и Касдан засели втроем в комнате, включили диктофон, и принялись вовсю фантазировать, придумывая, трюки, разные ситуации, прорабатывая характеры… Все что осталось сделать Касдану спустя три дня – это просто переложить все записанное на пленке на бумагу (сценарий был написан им вручную, безо всяких там печатных машинок). Но вклад Касдана был огромен – именно он придал образу Индианы очарование тридцатых годов, наполнил сюжет прекрасным юмором, заставил историю заиграть новыми красками. Несомненно, что без Касдана "Индиана" не стал бы тем, чем стал.

 

 

Когда Лукас начал продвигать свой фильм, он столкнулся с трудностями: все студии отвергали проект. И немудрено: в сценарии было столько наворотов – все эти затерянные в джунглях храмы, масштабные раскопки в пустыне, новаторские спецэффекты... Никто просто не верил, что это можно снять за обещанные Лукасом 20 миллионов! Все продюсеры были совершенно уверены, что произойдет большой перерасход средств.

 

 

«Они прямо так и говорили: мы тебе не верим. Это невозможно. Снять это за двадцать миллионов можно только в виде телешоу с дешевыми трюками».

Но Джордж был не из тех, кто легко отступает. Трудностей он не боялся, а кроме того, нельзя забывать о том, что он, как-никак, был автором «Звездных войн», которые на то время были самым кассовым фильмом в истории. Так что в итоге кинокомпания «Paramount» согласилась-таки сделать кино про археолога, и проекту был дан зеленый свет. В 1980-м работа закипела вовсю.

 

 

Интересно, что Харрисон Форд вовсе не был фаворитом Лукаса при выборе актера на главную роль. Ведь Лукас снимал его и в «Американских граффити», и в «Звездных войнах», он прямо говорил: «Я не хочу, чтобы этот парень был во всех фильмах, которые я делаю!» Спилберг с Лукасом прослушивали десятки кандидатов на роль Индианы – Тим Мэтисон (уже игравший у Спилберга в «1941»), Питер Койот (позднее попавший в «Инопланетянина»), звезда телесериалов Том Селлек – все они могли стать доктором Джонсом. Особенно близко подошел Селлек – и Лукас, и особенно Спилберг считали его прекрасным актером, да и типаж у него был что надо. Но в последний момент люди с телеканала CBS буквально вырвали Тома из лап Спилберга, заняв его в сериале «Частный детектив Магнум», который в те годы был одним из самых популярных на  американском телевидении… Так Спилберг и Лукас остались ни с чем. И тогда Спилберг сказал: «Ну что ж, давай позовем Харрисона».

 

 

Вот так, по остаточному принципу, Индиана Джонс и получил свой образ, который сделал Форда настоящим культовым актером… Харрисон Форд познакомился со Спилбергом (которого раньше в глаза не видел), прочитал сценарий, и остался в полном восторге и от сценария и от самого Спилберга. Они стали друзьями, на съемочной площадке взаимопонимание у них было просто феноменальное, они понимали друг друга с полуслова. Но Форд с некоторой неохотой согласился на всю трилогию – можно сказать, под давлением. Все-таки тогда еще никто точно не знал, что в итоге получится.

 

 

Главная героиня – возлюбленная Индианы по имени Мэрион, была названа сценаристом Касданом по имени… бабушки его жены. По задумке Спилберга, она должна была быть такой же авантюристкой и смелой искательницей приключений, как и сам Индиана, и режиссер сразу остановился на кандидатуре актрисы Карен Аллен – никого лучше подыскать было просто невозможно.

 

 

Спилберг: «Карен была безоговорочной фавориткой на роль Мэрион, потому что в ней была сила и бунтарский дух, и она напоминала мне женщин тридцатых годов. Что-то от Эйрин Данн, немного Кэрол Ломбард – она была идеальна».

 

 

У Карен и в жизни был нешуточный темперамент, так что Форду немало от нее досталось – особенно в сцене в непальском баре, где Мэрион дает по физиономии Индиане, неожиданно вернувшемуся после нескольких лет разлуки. Во время съемок сцены бедному Форду два или три раза по-настоящему попало по челюсти (один из этих дублей и вошел в фильм). Все по-честному!

 

 

Это был первый фильм Спилберга, снятый в Британии. Сначала Стивен хотел работать с крупнейшей студией «Pinewood» (на которой пятью годами позже Камерон снимет своих гениальных «Чужих»), но Лукас уговорил его обратиться к людям, с которыми он работал при съемках «Звездных войн» - на студию «Elstree». Спилберг осмотрел рабочие павильоны, и поразился их размерам - они были еще масштабнее, чем голливудские. В Англии Спилберг стал работать вместе с художником Норманом Рейнольдсом, автором стиля «Звездных войн». Настоящий талант многогранен: «Индиана» не имел с «Войнами» ничего общего, но отточенный стиль 30-х годов, соблюденный в мельчайших деталях, был не менее совершенным, чем космический антураж фантастической саги.

 

 

Перед началом съемок мастера соорудили этакие диарамы – масштабные копии еще не существующих локаций, на которых режиссер мог отработать углы съемок и составить четкий план действий. На некоторых макетах было до двух тысяч маленьких фигур!

 

 

Тем временем Харрисон Форд учился обращаться с кнутом, который взял в руки первый раз в жизни – это была одна из важнейших деталей имиджа археолога, такая же, как его знаменитая шляпа. На протяжении двух недель ежедневных тренировок он учился сбивать со столбов консервные банки, и под конец достиг такого мастерства, что был способен потушить сигарету во рту стоящего перед ним человека кончиком кнута, ничуть не задев лицо! Потом пришел черед костюмеров: совместно с Деборой Надулмен Харрисон создал максимально убедительный образ – его кожаную куртку интенсивно старили металлическими щетками и царапали ножом. Шляпе тоже досталось: костюмеры и сам Форд неоднократно садились на нее и всячески мяли, пока она, наконец, не пробрела аутентичный потрепанный вид.

 

 

Фильм интересен еще и тем, что это был актерский дебют Альфреда Молины, впоследствии ставшего звездой. Тогда, в 27 лет, он впервые оказался перед камерой, и надо же такому случиться, что в одном из самых прославленных фильмов и у одного из лучших режиссеров! Эпизодическая роль предателя Сатипо, с которым в начале фильма Индиана проникает за сокровищем в заброшенный храм, дала начало успешной карьере Альфреда. Спилберг не преминул обвешать дебютанта тарантулами, которых Молина боялся до потери пульса…

 

 

Идол в пещере был срисован со знаменитой инкской богини плодородия, но несколько доработан художником Рейнольдсом с учетом требований режиссера. Он выступил в качестве этакого собирательного образа древних золотых идолов, как самый узнаваемый типаж.

 

 

Еще на гавайском пляже Спилбергом была придумана знаменитая сцена, в которой Индиану преследует по пятам гигантский каменный шар, и едва не расплющивает его. От идеи сделать сцену помощи комбинированных съемок отказались в пользу решения выполнить шар в натуральную величину. Проблема была в том, что его диаметр превышал три метра – будь он каменным - весил бы больше пятидесяти тонн! Даже сделанный из стеклоткани, он весил сотни килограммов, и вполне мог нанести травмы актеру – точнее, каскадеру, потому что в этой сцене Форда подменял дублер. Примечательно, что Спилберг хотел сделать этот шар еще больше – порядка шести метров в диаметре, но в этом случае стеклоткань просто развалилась бы под своим весом. Но и с трехметровым шаром получилось более чем впечатляюще.

 

 

Одной из опаснейших сцен в фильме стал эпизод с дракой с нацистами в пылающем баре– а все из-за огня. Дело в том, что для Спилберга было крайне важно снять не просто языки пламени из горелки на заднем плане, а самые настоящие пылающие балки и перекрытия. Огонь был настолько близко к участникам съемочного процесса, что у многих сильным жаром оказались опалены ресницы и волосы (не обошлось и без легких ожогов). На заднем плане полыхал настоящий пожар, который стоявшие наготове пожарные и техники с огнетушителями немедленно кидались тушить спустя мгновение после команды «Снято!» При этом невозможно было делать большое количество дублей – спустя два-три дубля декорации обугливались, и приходили в полную негодность. По воспоминаниям присутствовавших, было страшно и весело одновременно.

 

 

Съемки осложнялись еще и тем, что в этой самой студии незадолго до съемок «Индианы» уже был настоящий пожар, так что на площадке постоянно присутствовал специалист, строго следивший за соблюдением техники безопасности – нелегкая работа, когда снимают обширный открытый огонь!

 

Роберт Уоттс, дополнительный продюсер: «Когда заговорили о съемках в Египте, я сразу спросил: там будут кадры со сфинксом и пирамидами на заднем плане? Нет? Тогда зачем нам ехать в Египет?»

 

 

Действительно, работа в Египте была бы сопряжена с огромными трудностями, в немалой степени из-за тогдашней криминальной обстановки в этой стране, так что ничего удивительного, что «египетские» страницы сценария экранизировали в … Тунисе. Да, в том самом месте, где Лукас снимал пейзажи Татуина во время съемок «Звездных войн». Каньон, в котором Индиана разговаривает с нацистами, несущими Ковчег – это тот самый каньон, в котором R2D2 был захвачен джавами. Местные жители с изумлением наблюдали новое нашествие белых людей, нагруженных неведомым оборудованием, и мельтешащих как муравьи.

 

 

Каир с успехом заменили тунисским городом Кирван, название которого так и переводится - «маленький Каир». Немалой трудностью стало непременное условие создать антураж тридцатых годов – в то время, как выглядевший в основе своей совершенно аутентично, глиняный Кирван 80-х весь щетинился телеантеннами и был увешан проводами электропередач. И у авторов фильма тогда не было компьютеров, которые помогли бы стереть ненужные детали на этапе монтажа! Поэтому съемочной группе приходилось тратить массу времени, сил и средств, чтобы убрать атрибуты современного мира, а после съемок возвращать их на место в целости и сохранности.

 

 

Спилберг: «Мы убрали триста или четыреста антенн для одной только панорамы Каира, но полученный в итоге план стоил всех потраченных усилий!»

И все равно без ляпов не обошлось: чего стоит только юноша в джинсах и футболке, преспокойно вышагивающий на заднем плане в сцене, где Индиана грустит после мнимой смерти Мэрион!

 

 

В Каире Индиана и Мэрион встречаются с приятелем археолога Салахом, который работает на раскопках нацистов, ищущих ковчег в египетских песках. Эту важную роль Спилберг отдал Денни Де Вито (и сам актер очень держался за нее), но увы: в 80-м он снимался сразу в двух сериалах, что не оставляло ему ни шанса на вылет в Тунис и участие в съемках «Индианы». Так что в итоге роль Салаха исполнил Джон Рис-Дэвис – британец, с которым Спилберг познакомился уже в Англии, и был покорен его прекрасным чувством юмора.

 

 

Съемки в Тунисе были не просто тяжелыми – изнурительными.

 

Спилберг: «Все шесть недель съемок в Тунисе мы страшно хотели улететь из этого ада. Там было жарко. Не просто жарко, а мучительно. Температура ни разу не опускалась ниже сорока градусов, а одно время было под пятьдесят. Воздух обжигал, нельзя было даже сделать глубокий вдох… Да еще чертов песок, который постоянно скрипел на зубах – это был настоящий кошмар».

 

 

Местная антисанитария стала катастрофой номер два. Половина съемочной группы благополучно слегла с животом после первого же посещения местных ресторанов, где в напитки бармены щедрой рукой сыпали лед из местной воды, кишащей бактериями. Джон Рис-Дэвис и вовсе подхватил холеру, и большую часть времени провел с температурой за 40, в полуобморочном состоянии (в таком виде и снимался). Спилберг избежал проблем  со здоровьем, потому что предусмотрительно питался только едой, привезенной из Англии – он вообще ни разу не съел и не выпил ничего местного. Кстати, Лукас тоже. И у Спилберга с Лукасом были гостиничные номера с кондиционерами – два на всю гостиницу. Все остальные и ночью страдали от невыносимой духоты.

 

 

Важнейшим этапом работы стали съемки Колодца Душ, в котором Индиана с Салахом отыскали Ковчег. Это была декорация на студии в Англии, со стенами, покрытыми иероглифами в египетском стиле. Здесь Спилберг позволил себе немного пошутить, предложив поместить на один из барельефов… дроидов из «Звездных войн». Художник Рейнольдс с удовольствием выполнил этот барельеф, и шутники благополучно разместили его в кадре.

 

 

R2D2 и C3PO в компании египетских жрецов свежо смотрятся. Один из вариантов этого барельефа хорошо виден на столбе слева от Инди, когда археолог с Салахом поднимают крышку саркофага (см. Easter Egg). Получилось неплохое «пасхальное яйцо» для ценителей творчества Спилберга и Лукаса.

 

 

Самым запоминающимся в этой сцене стала эпопея со змеями. Конечно, они были не ядовитые (совершенно безвредные желтопузики, которых еще называют «безногими ящерицами»), но все-таки они были живые, шипели и шевелились, и по замыслу режиссера, должны были покрывать сплошным слоем все вокруг! Кроме того, они все-таки кусались, и некоторых ассистентов пришлось освобождать от их челюстей.

 

Но когда две тысячи змей привезли и разложили по полу, Спилберг понял, что нужного эффекта не получается – змей было слишком мало, чтобы закрыть всю обширную площадку. И тогда режиссер огорошил исполнительных продюсеров своим требованием привезти… еще семь тысяч змей вдобавок к тому количеству, которое у них уже имеется!

 

 

По-видимому, режиссера вовсе не волновал вопрос – где взять такое количество змей? Но продюсер Фрэнк Маршалл просто сказал: «Есть, сэр», и, в короткое время обыскав всю Европу, нашел три или четыре змеиных питомника, из которых спешно доставили еще несколько тысяч змей, так что спустя неделю съемочная площадка начала напоминать некий оживший кошмар герпетофоба – спутанные клубки словно с головы Медузы Горгоны, издающие непрерывное шипение, толстым слоем покрывали все вокруг!

 

Лукас: «Может, потому я и не стал экранизировать этот сценарий: сидеть неделю в колодце, наполненном змеями – слишком тяжелое испытание для меня. Когда они снимали змей, меня там не было».

Лукас в это время как раз был занят работой над второй частью «Звездных войн» - «Империя наносит ответный удар».

 

 

К счастью, у Харрисона Форда не было никаких фобий, связанных со змеями (так же как с крысами, насекомыми и прочим), так что он, в отличие от прочих людей на съемочной площадке, был спокоен как удав.

 

Для съемок с коброй были предприняты огромные предосторожности: дело в том, что продюсерам так и не удалось отыскать змею с удаленными зубами, в итоге пришлось использовать совершенно здоровую и очень большую королевскую кобру (самый крупный вид из всех кобр), которая спокойно могла убить человека одним своим укусом! Так что во время съемок кадра с Индианой и коброй напротив его лица, актера отделял от опасной рептилии лист стекла (слабые отражения на котором, по утверждению некоторых внимательных зрителей, видны в фильме). Осторожность не кажется излишней: яд этой змеи был смертелен, а в один из моментов она… выплюнула струю яда прямо на стекло! Когда эту злобную тварь наконец увезли, все вздохнули с облегчением.

 

Со змеями вообще было непросто: так, когда Инди бросал факелы в гущу змей, по сценарию они должны были расползаться от огня. На самом деле они, наоборот, ползли к огню, чтобы погреться. Так что кадр с расползающимися в стороны от огня змеями так и не был снят. Спилберг немало повеселил съемочную группу, гневно отчитывая змей за то, что они «портят ему сцену».

 

 

Когда герои выбрались из колодца со змеями, они попали прямиком на площадку с самолетом – по сценарию, это должно было быть «летающее крыло» - редкий немецкий самолет, сильно отличавшийся от обычных бомбардировщиков.

 

 

Когда художник картины Норман Рейнольдс прочел сценарий, он оказался в затруднительном положении: у него не было никаких данных о реальном немецком «летающем крыле», не говоря уже о настоящем самолете, который сохранился разве что в музее. Так что в итоге было решено построить самолет самостоятельно, взяв за основу американский аппарат такого типа, который был спроектирован во время Второй мировой войны, но так и не пошел в серию.

 

 

Декораторы воспользовались чертежами этого самолета, любезно предоставленными архивом американских вооруженных сил, и построили в мастерских точную копию необычного летательного аппарата, которая могла ездить на шасси, и имела работающие двигатели, вращающие винты.

 

 

Во время съемок почти все каскадеры были больны дизентерией, так что роль пилота, к примеру, сыграл исполнительный продюсер Маршалл, а Харрисона Форда вообще никто не подменял, так что он сам снимался во всех сценах с драками. В одной из таких сцен актер случайно попал под колесо самолета, и тот проехал прямо по его левой ноге. Обошлось без переломов (макет был из фанеры, и, несмотря на размеры, весил немного), но с ноги была содрана кожа, началось сильное кровотечение. Посреди тунисской пустыни помощи было ждать неоткуда, так что Форд просто самостоятельно перевязал себе ногу, и таким образом обошелся без врачей. Через пять дней он снова был на съемочной площадке.

 

 

Следующим шагом была сцена с грузовиком – самая динамичная и одна из самых зрелищных в картине. Режиссеру всегда нравились мчащиеся грузовики, так что еще на этапе сценария он задумал эту сцену как жемчужину всего фильма. Спилбергу (у которого на тот момент не было опыта в постановке трюков такого рода) оказал огромную помощь опытнейший ассистент Майкл Мур, который, можно сказать, выступил здесь вторым режиссером. Сам Спилберг не раз утверждал, что именно благодаря Муру сцена получилась столь вдохновенной и захватывающей.

 

 

Харрисона Форда в сценах с трюками заменяли несколько каскадеров, которых сам Спилберг называет «одними из лучших каскадеров в истории» - это были Гленн Рэндолл, Терри Леонард, и самый похожий из всех – Ник Армстронг. Они с Харрисоном Фордом вообще выглядели как братья-близнецы, так что зритель и не подозревает, что во многих сценах перед ними вовсе не Форд! В костюме и надвинутой шляпе их почти невозможно было отличить друг от друга.

 

 

Армстронг выполнял трюки, в которых было видно его лицо. Но самые опасные сцены были исполнены Терри Леонардом – там, где Индиана пробирается под несущимся грузовиком, а потом грузовик тащит его за собой. Терри уже доводилось выполнять подобный трюк в одном вестерне (там он пробирался под мчащейся повозкой), причем тогда он попал под колеса и чуть не погиб. К счастью, на сей раз трюк был выполнен без неожиданностей, и все прошло гладко.

 

 

В сцене с крупным планом за машиной тащили и самого Харрисона Форда, пошедшего на это с крайней неохотой – правда, гораздо медленнее, чем каскадера. Потом съемку ускорили для создания эффекта большой скорости.

 

 

С кораблем «Bantu Wind» приключилась забавная история: художник картины Норман Рейнольдс потратил немало времени, чтобы найти нужное судно – ржавое, старое и полностью соответствующее необходимым требованиям. Но перед самой арендой корабля для съемок его владелец неожиданно… покрасил его в веселый бело-голубой цвет! Пришлось спешно сдирать краску.

 

 

С подводной лодкой, появившейся в одной из сцен, Спилбергу крупно повезло: как раз в это время немецкий режиссер Вольфганг Петерсен (позднее сделавший головокружительную карьеру в Голливуде) снимал свое кино про подводников «Das Boot», так что Спилберг, подсуетившись, арендовал у немцев субмарину, сэкономив кучу денег.

 

 

У Петерсена была не только подлодка, но и док для нее, причем настоящий, сохранившийся со времен Второй мировой войны в нетронутом состоянии, и даже с оригинальными надписями времен 40-х. Спилберг и этот док использовал для «Индианы Джонса». Это была большая удача. Если бы пришлось строить подлодку и док самостоятельно, в бюджет Спилберг с Лукасом точно не уложились бы. А так расходы составили даже меньше заявленных 20 миллионов.

 

 

Довольно дорогостоящей стала знаменитая заключительная сцена, в которой нацисты во главе с Беллоком вскрывают-таки Ковчег, и мистическая сила, вырвавшись оттуда, устраивает локальный Апокалипсис. При написании сценария Спилберг с Лукасом развернулись в этой сцене по полной программе: взрывающиеся головы, летающие призраки, молнии, пронизывающие людей насквозь…

 

 

Само собой, тогда друзья не думали, каким образом они смогут воплотить все это на экране – ведь никакой компьютерной графики в 80-м году и в помине не было. Но у Лукаса имелась компания по производству спецэффектов Industrial Light and Magic, недавно основанная им для работы над «Звездными войнами», и с ее помощью в итоге удалось достичь совершенно потрясающего результата: вышла одна из самых впечатляющих сцен мирового кино.

 

 

На этапе съемок в павильоне нужно было сделать максимально достоверное освещение немецких солдат, пронзенных молниями, чтобы на этапе добавления спецэффектов осталось лишь дорисовать сами молнии. Мастера спецэффектов укрепили на груди и спине каждого солдата светильник на гибкой ножке, который включался самим актером по команде режиссера.

 

 

На счет раз-два-три светильники включались один за другим, а солдаты дергались и падали на колени. После добавления молний получилась великолепная сцена, на сто процентов соответствовавшая задумке Спилберга.

 

 

Призраки, вылетающие из Ковчега, снимались под водой, чтобы казалось, будто они парят в пространстве. Замедленная съемка усиливала эффект. В фильме можно заметить палки, прикрепленные к их спинам – ими и двигали кукол.

 

 

Призрак «Ангела» тоже был снят погруженным в воду, а потом этот кадр объединили со скелетом в саване.

 

 

Отдельной задачей было изображение гибели нацистов и Беллока, стоящих над Ковчегом. У Спилберга с Лукасом для каждого из них была своя идея – так, улыбчивый садист Арнольд Тот должен был буквально «расплавиться» на глазах у зрителя – его лицо должно было стечь вниз с черепа.

 

 

Для этого пластиковый череп облепили мягкой массой, которая используется зубными техниками для изготовления слепков челюстей пациента при изготовлении зубных протезов, создав точную копию лица кричащего Тота.

 

 

Потом эту голову поставили под мощные инфракрасные лампы, и стали ее нагревать. Масса начала постепенно плавиться и медленно сползать вниз. Снимая один кадр в секунду, в итоге получили картину, которую мы увидели в фильме: стремительно стекающее с черепа лицо злодея. Идеальный результат.

 

 

Полковник Дитрих, по сценарию, должен был «сдуться», так, чтобы его лицо «втянулось внутрь». Для выполнения этой задачи голову Дитриха сделали полой, и в самый ответственный момент откачали из нее воздух.

 

 

Впечатляющая сцена, ничего не скажешь.

 

 

Со взрывающейся головой Беллока пришлось повозиться, потому что Спилберг не хотел получить для фильма рейтинг жестокости, не позволяющий прийти на него детской аудитории. Так что взрыв бутафорской головы намеренно показан сквозь завесу пламени, чтоб подробности не лезли в глаза.

 

 

После того, как отснятый материал попал в студию Industrial Light and Magic, там добавили рисованных спецэффектов, сделав сцену полностью завершенной.

 

Первый же показ в кинотеатре произвел настоящий фурор. На такой успех не рассчитывали даже сами создатели – вдохновенный, веселый и захватывающий, фильм стал одним из лучших в жанре, и остается таким до сих пор. Сравниться с ним могли разве что продолжения от тех же самых Спилберга и Лукаса – величайших деятелей мирового кино.

 

 

Лукас: «Это один из тех редких случаев, когда все получилось лучше, чем мы ожидали: и сценарий, и сам фильм, и его успех у зрителя. Нечасто такое случается, уж поверьте мне. Обычно выходит как раз наоборот».

Спилберг: «Я не очень-то люблю смотреть свои собственные творения – постоянно кажется, что я мог сделать что-то лучше, и вместо просмотра получается сплошное самоедство. Довольно редко случается так, что я могу смотреть какой-то из своих фильмов, будто я вообще не имею к нему никакого отношения, и просто наслаждаться зрелищем. «Охотники за потерянным Ковчегом» - один из таких фильмов. Я могу пойти на него с детьми, и начисто забыть о том, как все это снималось, и просто смотреть кино глазами обычного зрителя. Даже спустя двадцать пять лет».